Неточные совпадения
Но, несмотря на всё это, Левин думал, что дело
шло и что, строго ведя счеты и настаивая на своем, он докажет им в
будущем выгоды такого устройства и что тогда дело
пойдет само собой.
Во время кадрили ничего значительного не было сказано,
шел прерывистый разговор то о Корсунских, муже и жене, которых он очень забавно описывал, как милых сорокалетних детей, то о
будущем общественном театре, и только один раз разговор затронул ее за живое, когда он спросил о Левине, тут ли он, и прибавил, что он очень понравился ему.
У меня есть в запасе готовый хлеб; я и теперь еще
послал в Сибирь, и к
будущему лету вновь подвезут.
Воспламенившись, Катерина Ивановна немедленно распространилась о всех подробностях
будущего прекрасного и спокойного житья-бытья в Т…; об учителях гимназии, которых она пригласит для уроков в свой пансион; об одном почтенном старичке, французе Манго, который учил по-французски еще самое Катерину Ивановну в институте и который еще и теперь доживает свой век в Т… и, наверно,
пойдет к ней за самую сходную плату.
Разговор
шел об утреннем приступе, об успехе возмущения и о
будущих действиях.
— Пора
идти. Нелепый город, точно его черт палкой помешал. И все в нем рычит: я те не Европа! Однако дома строят по-европейски, все эдакие вольные и уродливые переводы с венского на московский. Обок с одним таким уродищем притулился, нагнулся в улицу серенький курятничек в три окна, а над воротами — вывеска: кто-то «предсказывает
будущее от пяти часов до восьми», — больше, видно, не может, фантазии не хватает.
Будущее! — Кутузов широко усмехнулся...
Самгин
шел тихо, перебирая в памяти возможные возражения всех «систем фраз» против его
будущей статьи. Возражения быстро испарялись, как испаряются первые капли дождя в дорожной пыли, нагретой жарким солнцем. Память услужливо подсказывала удачные слова, они легко и красиво оформляли интереснейшие мысли. Он чувствовал себя совершенно свободным от всех страхов и тревог.
—
Иду хлопотать о моем
будущем, — сказала она.
Пользуясь восторженным полетом молодой мечты, он в чтение поэтов вставлял другие цели, кроме наслаждения, строже указывал в дали пути своей и его жизни и увлекал в
будущее. Оба волновались, плакали, давали друг другу торжественные обещания
идти разумною и светлою дорогою.
Под успокоительным и твердым словом мужа, в безграничном доверии к нему отдыхала Ольга и от своей загадочной, не всем знакомой грусти, и от вещих и грозных снов
будущего,
шла бодро вперед.
На первой и второй являлись опять-таки «первые ученики», которые так смирно сидят на лекции, у которых все записки есть, которые гордо и спокойно
идут на экзамен и еще более гордо и спокойно возвращаются с экзамена: это —
будущие кандидаты.
Бабушка отпускала Марфеньку за Волгу, к
будущей родне, против обыкновения молчаливо, с некоторой печалью. Она не обременяла ее наставлениями, не вдавалась в мелочные предостережения, даже на вопросы Марфеньки, что взять с собой, какие платья, вещи — рассеянно отвечала: «Что тебе вздумается». И велела Василисе и девушке Наталье, которую
посылала с ней, снарядить и уложить, что нужно.
Я не знаю, ненавидел или любил я его, но он наполнял собою все мое
будущее, все расчеты мои на жизнь, — и это случилось само собою, это
шло вместе с ростом.
На мельнице Василий Назарыч прожил целых три дня. Он подробно рассказывал Надежде Васильевне о своих приисках и новых разведках: дела находились в самом блестящем положении и в
будущем обещали миллионные барыши. В свою очередь, Надежда Васильевна рассказывала подробности своей жизни, где счет
шел на гроши и копейки. Отец и дочь не могли наговориться: полоса времени в три года, которая разделяла их, послужила еще к большему сближению.
Славянская раса
идет на смену другим расам, уже сыгравшим свою роль, уже склоняющимся к упадку; это — раса
будущего.
Люди космического мироощущения духовно готовы
идти к неведомому
будущему с творческим порывом.
Такие прямо говорили, не совсем, впрочем, вслух, что он святой, что в этом нет уже и сомнения, и, предвидя близкую кончину его, ожидали немедленных даже чудес и великой
славы в самом ближайшем
будущем от почившего монастырю.
Конечно, были некие и у нас из древле преставившихся, воспоминание о коих сохранилось еще живо в монастыре, и останки коих, по преданию, не обнаружили тления, что умилительно и таинственно повлияло на братию и сохранилось в памяти ее как нечто благолепное и чудесное и как обетование в
будущем еще большей
славы от их гробниц, если только волею Божией придет тому время.
— Без сомнения. Оставим это, — отрезала она. — Слушайте: я с вами туда на похороны
идти теперь не могу. Я
послала им на гробик цветов. Деньги еще есть у них, кажется. Если надо будет, скажите, что в
будущем я никогда их не оставлю… Ну, теперь оставьте меня, оставьте, пожалуйста. Вы уж туда опоздали, к поздней обедне звонят… Оставьте меня, пожалуйста!
Но затем, простив ей по неведению, прибавил, «как бы смотря в книгу
будущего» (выражалась госпожа Хохлакова в письме своем), и утешение, «что сын ее Вася жив несомненно, и что или сам приедет к ней вскорости, или письмо пришлет, и чтоб она
шла в свой дом и ждала сего.
И вот проходит год; и пройдет еще год, и еще год после свадьбы с Кирсановым, и все так же будут
идти дни Веры Павловны, как
идут теперь, через год после свадьбы, как
шли с самой свадьбы; и много лет пройдет, они будут
идти все так же, если не случится ничего особенного; кто знает, что принесет
будущее? но до той поры, как я пишу это, ничего такого не случилось, и дни Веры Павловны
идут все так же, как
шли они тогда, через год, через два после свадьбы с Кирсановым.
Нет, не много поколений: моя работа
идет теперь быстро, все быстрее с каждым годом, но все-таки ты еще не войдешь в это полное царство моей сестры; по крайней мере, ты видела его, ты знаешь
будущее.
Бодро
шел я по знакомой дороге, беспрестанно посматривая на издали белевший домик; я не только о
будущем — я о завтрашнем дне не думал; мне было очень хорошо.
Станкевич был сын богатого воронежского помещика, сначала воспитывался на всей барской воле, в деревне, потом его
посылали в острогожское училище (и это чрезвычайно оригинально). Для хороших натур богатое и даже аристократическое воспитание очень хорошо. Довольство дает развязную волю и ширь всякому развитию и всякому росту, не стягивает молодой ум преждевременной заботой, боязнью перед
будущим, наконец оставляет полную волю заниматься теми предметами, к которым влечет.
Она поддержала во мне мои политические стремления, пророчила мне необыкновенную будущность,
славу, — и я с ребячьим самолюбием верил ей, что я
будущий «Брут или Фабриций».
Я ни разу прежде не думал об устройстве
будущего; я верил, знал, что оно мое, что оно наше, и предоставлял подробности случаю; нам было довольно сознания любви, желания не
шли дальше минутного свидания.
Она поехала в Англию. Блестящая, избалованная придворной жизнью и снедаемая жаждой большого поприща, она является львицей первой величины в Лондоне и играет значительную роль в замкнутом и недоступном обществе английской аристократии. Принц Валлийский, то есть
будущий король Георг IV, у ее ног, вскоре более… Пышно и шумно
шли годы ее заграничного житья, но
шли и срывали цветок за цветком.
Честь и
слава нашему учителю, старому реалисту Гете: он осмелился рядом с непорочными девами романтизма поставить беременную женщину и не побоялся своими могучими стихами изваять изменившуюся форму
будущей матери, сравнивая ее с гибкими членами
будущей женщины.
Нужно только следить, чтобы развитие детей
шло правильно; нужно оградить их от материальных опасностей и зачатков нравственных увлечений, которые могут повредить им в
будущем.
А посмотри на него, — всякая жилка у него говорит: «Что же, мол, ты не бьешь — бей! зато в
будущем веке отольются кошке мышкины слезки!» Ну, посмотришь-посмотришь, увидишь, что дело
идет своим чередом, — поневоле и ocтережешься!
— А! Это вы. Хотите ко мне пить чай? Вот, кстати, познакомьтесь: Жданов, ваш
будущий товарищ, если только не срежется на экзамене, — что, однако, весьма вероятно. Мы вам споем малорусскую песню. Чи може ви наших пiсень цураєтесь? — спросил он по — малорусски. — А коли не цураєтесь, —
идем.
Идти суровой дорогой борьбы без надежды на награду в
будущей жизни, без опоры в высшей силе, без утешения… с гордой уверенностью в своей правоте…
У Тютчева было целое обоснованное теократическое учение, которое по грандиозности напоминает теократическое учение Вл. Соловьева. У многих русских поэтов было чувство, что Россия
идет к катастрофам. Еще у Лермонтова, который выражал почти славянофильскую веру в
будущее России, было это чувство. У него есть страшное стихотворение...
Западники целиком приняли реформу Петра и
будущее России видели в том, чтобы она
шла западным путем.
Не камень со иссечением имени твоего принесет
славу твою в
будущие столетия.
Но если останусь я с ним… и потом
Он тайну узнает и спросит:
«Зачем не
пошла ты за бедным отцом?..» —
И слово укора мне бросит?
О, лучше в могилу мне заживо лечь,
Чем мужа лишить утешенья
И в
будущем сына презренье навлечь…
Нет, нет! не хочу я презренья!..
Я с любопытством
шел сюда сегодня, со смятением: мне надо было видеть самому и лично убедиться: действительно ли весь этот верхний слой русских людей уж никуда не годится, отжил свое время, иссяк исконною жизнью и только способен умереть, но всё еще в мелкой завистливой борьбе с людьми…
будущими, мешая им, не замечая, что сам умирает?
Не хочется уехать, не распорядившись делами артели. Сегодня получил от Трубецкого письмо, в котором он говорит следующее: «В делах артели я участвую на половину того, что вы
посылаете Быстрицкому; а так как в прошлом году я ничего не давал, то я это заменю в нынешнем; выдайте ему все суммы сполна, считая, как вы мне указали, к 26 августа, — следовательно, он будет обеспечен по такое же число
будущего 1859 года, а к тому времени, если будем живы, спишемся с вами…»
Из Петербурга с этой почтой не имел письма. На
будущей неделе побеседую с Варей — туда к ней
пошлю листок.
Не нужно вам говорить, что Оболенский тот же оригинал, начинает уже производить свои штуки. Хозяйство будет на его руках, — а я буду ворчать. Все подробности
будущего устройства нашего, по крайней мере предполагаемого, вы узнаете от Басаргина. Если я все буду писать, вам не о чем будет говорить, — между тем вы оба на это мастера. Покамест прощайте.
Пойду побегать и кой-куда зайти надобно. Не могу приучить Оболенского к движению.
— А нельзя-с; он должен
идти читать свое чистописание
будущей графине Бутылкиной.
Пойдем, брат,
пойдем, — настаивал он, взяв за рукав поднявшегося Помаду, —
пойдем, отделаешься скорее, да и к стороне. В город вместе махнем к вечеру.
Конечно (в особенности в городах), и теперь встречается немало людей убежденных, которых восторгает мысль о единстве и могуществе Германии, о той неувядаемой
славе, которою покрыло себя немецкое оружие, раздавивши"наследственного врага", и о том прекрасном
будущем, которое отныне, по праву, принадлежит немецкому народу; но ведь эти люди представляют собою только казовый конец современной южногерманской действительности.
За собакой
шел двенадцатилетний мальчик Сергей, который держал под левым локтем ковер для акробатических упражнений, а в правой нес тесную и грязную клетку со щеглом, обученным вытаскивать из ящика разноцветные бумажки с предсказаниями на
будущую жизнь.
И народ бежал встречу красному знамени, он что-то кричал, сливался с толпой и
шел с нею обратно, и крики его гасли в звуках песни — той песни, которую дома пели тише других, — на улице она текла ровно, прямо, со страшной силой. В ней звучало железное мужество, и, призывая людей в далекую дорогу к
будущему, она честно говорила о тяжестях пути. В ее большом спокойном пламени плавился темный шлак пережитого, тяжелый ком привычных чувств и сгорала в пепел проклятая боязнь нового…
Потом пили за здоровье Николаева и за успех его на
будущей службе в генеральном штабе, пили в таком духе, точно никогда и никто не сомневался, что ему действительно удастся наконец поступить в академию. Потом, по предложению Шурочки, выпили довольно вяло за именинника Ромашова; пили за присутствующих дам и за всех присутствующих, и за всех вообще дам, и за
славу знамен родного полка, и за непобедимую русскую армию…
Более честные, более сильные, более хищные говорили нам: «Возьмемся об руку,
пойдем и погибнем, но
будущим поколениям приготовим светлую и легкую жизнь».
— Шутка сказать! — восклицали они, — накануне самой „катастрофы“ и какое дело затеяли! Не смеет, изволите видеть, помещик оградить себя от
будущих возмутителей! не смеет распорядиться своею собственностью!
Слава богу, права-то еще не отняли! что хочу, то с своим Ванькой и делаю! Вот завтра, как нарушите права, — будет другой разговор, а покуда аттанде-с!
Случайно или не случайно, но с окончанием баттенберговских похождений затихли и европейские концерты. Визиты, встречи и совещания прекратились, и все разъехались по домам. Начинается зимняя работа; настает время собирать материалы и готовиться к концертам
будущего лета. Так оно и
пойдет колесом, покуда есть налицо человек (имярек), который держит всю Европу в испуге и смуте. А исчезнет со сцены этот имярек, на месте его появится другой, третий.
— Mon cher! — воскликнул князь. — Звание-то литератора, повторяю еще раз, и заставляет вас быть осмотрительным; звание литератора, милостивый государь, обязывает вас, чтоб вы ради
будущей вашей
славы, ради пользы, которую можете принести обществу, решительно оставались холостяком или женились на богатой: последнее еще лучше.
О горе, слезах, бедствиях он знал только по слуху, как знают о какой-нибудь заразе, которая не обнаружилась, но глухо где-то таится в народе. От этого
будущее представлялось ему в радужном свете. Его что-то манило вдаль, но что именно — он не знал. Там мелькали обольстительные призраки, но он не мог разглядеть их; слышались смешанные звуки — то голос
славы, то любви: все это приводило его в сладкий трепет.